Солёный хлеб. Рассказы и стихи о казачестве и на военную тему - Станислав Граховский

Дело

Дело у мужика-то оно не сложное, но важное. Всегда нужное. Взять да и… несмотря ни на что, да вопреки. Главное не растрачиваться на разговоры, а то от них вся беда. Молчи, да делай своё дело. Али не своё, так чужое. Не должно быть разницы, для мужика-то. Порой и мускулов нет. Так одни сухожилия, а берёт и делает.

Дело оно мужика строит. Без него загинет весь. Жалко, что в делах этих не до веры уж мужику. Да и что мужику от той веры-то. Что есть, что нет, одни разговоры, а от них только голова и болит. Веру пусть бабы подчуют. Им надобно во что-то верить. Придумывают себе разные небылицы и верют коллективно или индивидуально.

А в деле умысел, помешанный на замысел. Всё по-настоящему. Т.е. серьёзно. Мужику и думать не стоит. Так оно и проще. Бери больше, кидай дальше. Труд он очищает и мысли и тело. Гудящее тело мыслям проходу не даёт.

Вот и остаётся только подсвистывать под настроение хорошее. Да, мужиком быть хорошо, делаешь своё дело… не сложное, но важное, вот и всё.

Как с этим жить

(Размышление ветерана спецназа)

Иду по улице, мимо проходят какие-то люди, они о чем-то говорят, чем-то заняты. Но это уже не мой мир. Мой остался где-то там… далеко от сюда. Там что-то происходило. Такое что вытряхивает всего тебя из себя, не оставляя НИЧЕГО. Странная пустота появилась ТАМ.

Давным-давно у меня были разные ценности. Может как у всех Любовь, Дружба, Родина. Сейчас иногда мне кажется, что просто шелест ветра для меня больше значит, а может и он только, кажется. Я собрал и выучил все имена Бога. Я звал его днем и ночью. И когда все спали и когда все убивали друг друга.

Я почему-то наивно полагал, что Бог должен был присутствовать при всем этом, что это для него важно. Когда-то я так думал глядя на сон ребенка. Я верил, что Бог обязательно должен присутствовать при этом. Потом когда стал очень «взрослым» я думал, что Бог присутствует при нашей смерти, что он обязан делать это, приходить за нами и ждать нас.

Все ценности иногда очень резко переоцениваются. И это не качественный скачок, это коллапс, нравственный коллапс. Что должно произойти, чтобы это произошло? Высшая мера, вот то чем мне тоже отмерили. Сейчас это уже ничего не значит. Я не могу спать, я боюсь всего. Все страшно, каждый звук напоминает только одно. То, что меня больше нет.

Да вероятно, то, что произошло, все меняет, но еще страшнее то, что больше ничего не будет. Пик и пропасть, рядом стоящие ревущие стихии разрывающие тебя пополам. Тут обычное дело наложить руки, нет смысла твоего существования. Ты почему-то веришь, что еще веришь, что, что-то еще будет, что все это сон, что все исправится, так как померещилось.

Я дышу часто, протяжно со стонами. Из меня вырываясь, просится наружу душа. Для нее уже не интересно это тело и эта жизнь. Все люди, которые тебя окружают, больше не имеют никакого значения. Я нахожусь в изолированном пространстве. Герой меча и орала, победитель и завоеватель, вмиг оказался никому не нужен. Абсолютное одиночество. Даже ангел не стоит за плечом. Да и простого человеческого лица уже нет.

Иные собираю сотен на своих похоронах. Мои же похороны давно состоялись и на них никого не было. Я остался больше чем один на один. Я остался ни с чем. Даже моя душа давно покинула меня, во время того что было тогда. Она не смогла бросить то прекрасное что когда-то было, она приросла к этому. И теперь я просто бездушное существо. Жестокое и неблагодарное существо, ищущее свой конец. То, что долбит в голове, почему, за что и можно ли все изменить?

Что-то продолжает рыдать во мне, не обращая внимание на существующую окружающую жизнь. Вроде это было Там, Далеко и Давно. Но как с этим жить? Как создать свое здесь, сейчас и… люблю?

Не йихние

Ты жив до сих пор. Сучья вошь спит пьяная. Всё сели не просыхая и мат в помощники. У нас мужество, как брешь в башке.

А може они и пожрать захотять? Главно то ишь питанье. Кто победил русского воина? Я беру тысячу за одного. Так он же пьяный! Лучше надо, да нету. Он только из ППШ. А рация бы надо. Лопатой делайка все дела. Но плохо выходить, да был бы ход.

Я видел его. Видел желающих идти, найти. Наших. Не йих.

Двести человек шуршат травой. Решили подумать за казаков. Отбойники жили своею жизнью. Как и казаки. Отбивали, всё, что можно было отбить. Но никто не находил здесь ничего акромя смерти.

Волны плыли от центра. Не для меня сердце девичье забьётся, с восторгом чувств не для меня… Не сейчас бы в войнушки играть атаману.

Я шо? Входа бы не познали, Богом молюся. Да на папахе черной как смола, звезда светит. Не на одних яблоках знамя сполучили. Порядок. Всё сделано.

Не усмотрели. Главное всех собрать и не бояться. Главное чтоб никто не узнал. Рамазан аль кадыр, нужно только понять.

Я всегда на войне, я знаю кто наши, а кто йихние. Казаки не сдаются. Не смотрят на западных радиослушателей. Я в России живу, это моя Родина. Здесь везде моя мать, сестра, жена и дочь.

С нами Бог! Это главная связь. Главное одновременно – Богу богово, казакам казаково. Главное чтоб не Вдруг. Я знаю этот Вдруг…

Мне бы поговорить надо. Пока свобода не высохла. И не пить. Мне выбирать, где смело, а где зыбко. Служил ли он? И кому? Воды бы сейчас. Для попить, для терпи казак, атаманом будешь.

На станицах абреки нониче. Не наши… йихние. Да и на Руси… тоже.

Один

Говорят, что один в поле не воин. А если ты уже воин, так ли важно тогда что ты один? Я сначала складываю, а потом одеваю папаху, потом опять снимаю и расправляю алый верх с серебряным крестом… Бог должен меня заметить. Заметить и… спасти. Должен и не обязан. Я один.

Сегодня не тот день чтобы строить какие-либо планы. Сегодня день песни «Не для меня». Я очень спокойно и медленно, как будто меня уже не существует, вывожу из загона коня. Он тоже на удивление молчит, не сопротивляется, не бьёт копытом землю, не рвется из недоуздка. Невероятно чувствительное существо. Мне ли ему о чем-то еще говорить. Достаточно одно взгляда. Да он просто конь, но он-то точно знает куда меня везет.

«Не для меня»… затягиваю я медленно чуть слышно, еле шевеля губами от страха. Шесть патронов в карабине, один сразу загоняю в ствол. Беру любимый хлыст, конь не должен сомневаться в моей смелости. И опять поправляю папаху на голове, выбирая ей окончательное, последнее её положение. Крест, главное чтобы Бог видел крест и отличил меня от басурман.

Даже идущие на смерть, могут еще пытаться не верить в фатальность этого мира. Они еще верят, хотят верить до последней секунды своего существования. Я разгоняю песню «Не для меня», стараясь петь уверенней и громче. С каждым куплетом мой дрожащий голос превращается в голос победителя и завоевателя. «Не для меня» я знаю это, но это уже не имеет никакого значения. Красный лампас отличает меня от простых селян, у которых одна надежда, на казака-инвалида.

Последний куплет вызывает дрожь и восторг всего тела, всего моего существа, я знаю на что иду и делаю это. У меня есть роль, путь, и смысл этой жизни. У меня самый лучший смысл этой жизни. Моя жизнь нужна тысячам людей, благодаря мне они обретают Веру. Странно звучит, благодаря моей трусости, кто-то получает Веру.

Странно, ведь Вера это то, чего я сам никогда не имел. Целую серебряный крест на груди. Я смогу сделать только шесть выстрелов, а может и меньше. Моя роль настолько ничтожна, что на нее можно просто не обращать никакого внимания. Но то что я должен сделать поднимет дух всей станицы и оно стоит того.

Мою пулю отлили на екатерининском заводе, она недолго полежала, а потом обогнала ветер. Мы шли навстречу друг другу. Я для того чтобы жить вечно, она чтобы умереть навсегда.

Русский

Япона мама. Бажоева не видел? Тут больше половины оттудоевы, да и негры бывают.

– Здорово дневали! – Слава Богу!

Как только поживиться? Али мертвыми взять? Терские казаки они ведь и на нашем и не на нашем. Спроси у Руслана? Понять не отличить. Не в хоккей играть. Сука с нами пришилась намертво.

А не понимаете как действовать? Да как Теркин через реку. Всеж вариант. Шуршит трава дикая. В столовую да с автоматами. Надо всех сжечь, брат иль не брат. Что тут не понять?

Я готовлю бочку. Я русский, я терской казак. Мама… всё что связывает меня с землей. Всем разойтись. Сейчас будет общая смерть. Ищите тех кто знает меня. Верьте что я услышу вас. Я хитрый Саид, вы строите из себя Иванов.

Держать строй. Мало ли что я говорил. Вот те кто русские. Идти надо, хоть на прицеле идти. Под фуражкой пот градом глаза солью топит. Смесь со слезами. С креста да к новой жизни. Умри да воскресни Земля Русская! Что же ты так умереть хочешь? Что же не живется тебе в славе да почести.